![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Одна из самых моих любимых картин Русского музея - врубелевская "Гамлет и Офелия".
Хотя Гамлет Шекспира задумывался невысоким толстяком, и в нем не было ничего от прекрасного рефлексирующего принца, все равно хочется видеть его эдаким стройным красавцем (Лоуренсом Оливье или Йеном Гленом).
За год до этого полотна Врубель пишет Гамлета в светлом интерьере - кажется, здесь он больше похож на шекспировского. Офелия тут еще не давящая высокодуховная дева, а романтичная влюбленная с задумчивым, но уже трезво-целеустремленным взглядом.
А спустя несколько лет сцена перемещается на лоно природы, и трагизм достигает кульминационной точки; лицо Офелии кажется принадлежащим призраку, хотя она еще жива.
Хотя Гамлет Шекспира задумывался невысоким толстяком, и в нем не было ничего от прекрасного рефлексирующего принца, все равно хочется видеть его эдаким стройным красавцем (Лоуренсом Оливье или Йеном Гленом).
За год до этого полотна Врубель пишет Гамлета в светлом интерьере - кажется, здесь он больше похож на шекспировского. Офелия тут еще не давящая высокодуховная дева, а романтичная влюбленная с задумчивым, но уже трезво-целеустремленным взглядом.
А спустя несколько лет сцена перемещается на лоно природы, и трагизм достигает кульминационной точки; лицо Офелии кажется принадлежащим призраку, хотя она еще жива.